"Врачи - это штучный товар": заведующая терапевтическим отделением Шахт рассказала о непростой жизни медиков

В редакцию "КВУ" пришло письмо от заведующей терапевтическим отделением городской больницы скорой медицинской помощи им. В.И. Ленина Ириной Панёвкиной. 

Хочу вспомнить об ушедших наших коллегах. Люди, которые научили нас работать, понимать пациента, люди пытливые, вдумчивые, гуманные. Люди, не лишенные человеческих недостатков, но не имеющие в душе подлости и грязи. Люди ушедшей эпохи. Учителя наши.

Это не жизнеописание, перечень дат, событий, достижений. Это мои личные впечатления и мысли о том, что медицина состоит из мельчайших оттенков, которые делают её почти искусством. А врачи – это штучный товар.

Помню, как я пришла впервые на работу. Был 1997 год. Эпоха перемен. Старое здание — терапевтический корпус, с высокими потолками, огромными палатами, старинной керамической неубиваемой плиткой и мраморными подоконниками. Длинный широкий коридор напоминал оживлённый проспект, и на его просторах происходило нечто, напоминающее Броуновское движение: в противоположных направлениях двигались каталки, больные, тележка с раздачей пищи, озабоченно пробегали медсестры и иной персонал. Терапевтическое отделение было мостиком между кардиологией и хирургическим корпусом. И вот, маленькая комната — кабинет Любови Ивановны Рыжиковой. И она сама – невысокого роста, плотно сбитая женщина, с внимательными глазами. Причёска всегда в порядке, маникюр на высоте. Первое, что услышала, было довольно экспрессивное обсуждение больного с коллегой–врачом Кирсановой Ниной Андреевной. Они увлеченно спорили, каждая горячо отстаивала свое мнение. Нина Андреевна, худощавая, в застегнутом наглухо халате, с седыми волосами каре, с ярко-голубыми, неожиданно молодыми и даже дерзкими глазами настаивала, что в некоторых случаях, нужно подождать, понаблюдать, не лечить по шаблону, «вот и в данном случае так». Когда прения вышли на высокий градус и стали слышны в коридоре, Рыжикова, наконец, произнесла: «Satis (лат. достаточно, довольно), Нина Андреевна!». «Satis, сказала, Нина Андреевна, - врач, человек гуманной профессии, должен поступить именно так!».

В последующем часто слышала, как их разногласия во мнениях заканчивались этим словом. Был негласный уговор не переходить границы дозволенного, решать вопросы интеллигентно. Любовь Ивановна работала допоздна. Сначала осмотры больных. Обязательно консилиумы, на которых каждый заведующий мог показать свою врачебную эрудицию. Рыжикова обладала огромным врачебным опытом, была внимательна к симптомам, мельчайшим проявлениям болезни. Дотошно собирала все сведения о больном: родился, учился, женился и так далее. К её мнению внимательно прислушивались остальные члены консилиума, чаще всего оно было самым верным. Новым веяниям была доступна, но относилась критически, не всё принимала. Молодые доктора нередко посмеивались, считали немного устаревшей, но.. Как точно ставился диагноз! Меня поразило как-то, как Любовь Ивановна лихо, без компьютерной томографии установила причину геморрагического выпота в плевральную полость, на основании только разбора симптомов болезни и времени их появления. Это был высший пилотаж!

Далее любила диктовать свои заключения ординаторам, с которыми проводила обход. Попутно объясняла свои мысли и выводы. Рабочий день заканчивался написанием историй болезни, что зачастую затягивалось допоздна. Истории болезни были писаны феерически, со всеми подробностями. Иной раз медсестры, узрев, что заведующая слишком задерживается, вызывали машину и убеждали ехать отдыхать.

Нина Андреевна Кирсанова славилась тем, что знала наизусть не только фамилию, имя и отчество больных, которых лечила, но и группу крови каждого больного. Она была врачом-гематологом, лечила тяжелых больных с лейкозами, анемиями, долгое время отвечала за лечение ликвидаторов ЧАЭС. Была весьма категорична в суждениях. С больными долго беседовала о жизни, часто пыталась убедить отказаться от вредных привычек.

В нечастых праздничных мероприятиях, совместных посиделках фирменным блюдом Нины Андреевны был винегрет, не менее небольшого ведра. Она любила декламировать Есенина, помнила даже малоизвестные его стихи.

Любовь Ивановна тепло вспоминала Тбилиси, в котором училась, и всегда считала Тбилисский медуниверситет самым лучшим учебным заведением.

Обе прожили длинную человеческую и врачебную жизнь. Любовь Ивановна Рыжикова работала почти до 80-ти лет. Считала работу стимулом и смыслом жизни. Последние годы трудно было ходить из-за болей в спине. Передвигалась «короткими перебежками» от поста к посту, подолгу отдыхая, опершись на стол

медсестры. Но работу не бросала до последнего.

Нина Андреевна Кирсанова перенесла инсульт, от которого так и не оправилась. Она была одинока.

Провожали на кладбище на больничном бортовом грузовике, пришли несколько коллег. Печально и символично, но никто из больных, которых лечила и спасала, не пришел проводить своего врача.

Эти люди – наша история, история нашего города. Они заслужили, чтобы о них знали и помнили.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Редакция "КВУ" проводит голосование в рамках проекта "Спасибо, доктор".